В первый день июля не самого простого для человечества 2021 года два отважных сибиряка — Евгений Ковалевский и Станислав Берёзкин — вышли из Кронштадта в море на парусном надувном тримаране. Их цель — повторить путь первых русских кругосветных экспедиций XIX века. Сейчас, через год плавания, за кормой остались более 16 тысяч километров океанских дорог и десятки портов в 12 странах мира. Россияне встретили сотни новых друзей, рассказали тысячам иностранцев о красоте природы своей родины и богатстве её культуры, очаровали множество людей своим мужеством и несгибаемой волей, дружелюбием и неисчерпаемым оптимизмом. Команда международного проекта Томского областного отделения Русского географического общества из далёкой Аргентины поделилась с нашими читателями самыми трудными моментами кругосветки, самыми яркими эмоциями, взглядами на жизнь и ответами на сложные философские вопросы, которые неизбежно возникают у людей среди безграничного океана.
— Прошёл год с того момента, как вы оставили берег России и отправились покорять просторы Мирового океана. Насколько это трудно — быть вдали от родных и близких, обходиться малым, выйти из зоны комфорта? Где вы берёте силы на это?
Станислав Берёзкин: У меня 2/3 жизни прошло вне зоны комфорта, обходиться малым я тоже приучен. Особых физических неудобств в экспедиции я не испытываю. Единственная сложность — я не становлюсь моложе, с возрастом физические нагрузки даются труднее. И травмы дают прикурить. Да, вдалеке от родных и друзей тяжело. Я, конечно, держу себя бодро, но без голосов любимых людей непросто жить. Конечно, мы переписываемся, перезваниваемся, но это совсем не то. Возможность видеть любимых людей, разговаривать с ними — это заменить невозможно. И если я говорю: «Да ну, ничего в этом сложного!» — не верьте мне.
Евгений Ковалевский: Быть вдали от близких и друзей трудно. Именно они создают пространство комфорта. Когда уезжаешь из дома, любимого города, страны, где всё привычно и понятно, ты уже вышел из зоны комфорта. Вокруг всё чужое — люди, языки, природа. Организм привыкает жить в определённом месте. Особенно, если это место, где ты родился, где жили твои предки, родители, где продолжают жить дети. Пространство ведь живое. Оно хранит память, устои и понятия, сформированные поколениями, принципы развития и выживания личности в родовом гнезде, на родовой территории, работающие на уровне генетической памяти. И вдруг ты выпадаешь из многовекового уклада. Это — стресс, шок. Ты не просто выпадаешь из гнезда, а попадаешь раздетый в колючий кустарник, на острые осколки стекла, сталкиваешься с кучей незнакомых вещей, которые тебя отторгают, прессуют. В этой аллегории — суть экстремальных экспедиций, цель которых — выживание в естественной природе. Именно этот путь познания планеты и себя как её части был предложен мне Создателем. И спасибо судьбе, он был понят мной хотя бы и в 41 год. Именно здесь кроется ответ на вопрос: насколько трудно и откуда берутся силы.
В экстремальной природной экспедиции трудно невероятно, до невозможности! Ведь дикая природа не приспосабливается под человека, не выстилает ему ковры и тротуары, не постригает газон, не вырубает колючий кустарник, не делает горы ниже и не убирает бездорожье. Она такая, какая есть, вот уже сотни миллионов лет. А человек — хрупкий, нежный стебелёк, который можно переломить ударом, как щепку. И он должен выжить и достичь цели, которую поставил. Так почему и зачем человек идёт на это? Отвечаю: жажда познаний и открытий заложена в каждом комочке жизни. Это — суть каждого человеческого существа. Она становится основой мотивации личности, ищет путь познания и самореализации. Что заставляет человека рисковать жизнью, голодать, замерзать, терять сознание от недосыпа, радоваться каждое утро, что ещё жив, страдать от того, что надо снова и снова рисковать, терпеть, падать и вставать, умирать и снова воскресать?
Ответ — путь, который тебе предложен Создателем и твоим родом. Путь, который ты сумел для себя открыть. Не так важно — во сколько лет. Прекрасно, если в 17, неплохо в 26, терпимо в 38, но не зазорно в 46. Открыв для себя свой мир, можно попробовать начать с нуля. И сделать это и в 50, и в 60. И добиться того, чего ты хочешь и для чего ты создан. Идти своим путём — главная и, пожалуй, единственная мотивация. Она побуждает совершать невероятные вещи — идти, когда ноги не держат, дышать, когда вода забивает лёгкие, сохранять сознание, когда ты безмерно вымотан, питаться несъедобным, выживать там, где нормальный человек не выживет. И это не сказка. Это — реальная жизнь экстремального путешественника. Я занимаюсь этим всю сознательную жизнь — с 1974 года. В 1998 году окончательно сам себе поставил диагноз — экстремальный путешественник в дикой природе. Это — горы, горные реки, океаны… всё, что создано миллиарды лет назад. Именно в природе скрыты главные знания, за которыми вновь и вновь отправляются те, кто хочет открыть для себя мир. Мир, в котором возник каждый из нас и все мы вместе.
Жажда открытий и познания ставит каждого на свой эскалатор развития и совершенствования. Путей великое множество. Большинство из них — в зоне комфорта, где наука, инженерия, ландшафтный дизайн, искусство и ещё сотни тысяч других. Природный путь труден и непредсказуем, как непредсказуема сама природа. Океан может послать божественную ночь с луной, звёздами и дельфинами, а может уничтожить одной большой волной в считаные секунды. Но… Океан содержит знания, информацию, энергию, правду. В нём — истина планеты, и сам он является истиной. Понять суть этой истины, погрузиться в неё, прожить в ней долгое время, почувствовать океан на клеточном уровне, самому стать водой, наконец, понять, зачем всё устроено именно так, — вот моя главная мотивация. Мотивация получения знаний из первоисточника — природы, в нынешней экспедиции — океана. Это побуждает вновь и вновь выходить из зоны комфорта, страдать, выживать и… быть счастливым. Это даёт силы.
Запас энергии конечен, наступает период, когда ты встаёшь через силу, когда не хочется ничего делать, а надо. Я читал у Конфуция и Аристотеля, что мы должны жить в природе. Тур Хейердал написал прекрасную книгу «Фату хива. Возврат к природе». Мне кажется, я до этого дошёл сам, а у великих получил подтверждение. Природа даёт энергию, очищает от шлака и грязи, сдерживает нравственную деградацию, даёт искренность и чистоту, которой обладает сама. В 16 лет я начал бегать по утрам 4–5 километров. Бегаю, когда идёт снег, когда дождь, когда плюс 30 и когда минус 30, когда болят ноги и ноет спина. Вокруг поют птицы, встаёт солнце, шелестит листва, слышен шёпот невидимых звёзд. Мне 65 лет, но я бегаю до сих пор. Для меня это медитация, соединение с природой, настройка на единую волну с природой. Я считаю, что именно это даёт мне силы, восполняет утраченную энергию, возвращает к жизни.
Круг замкнулся. Предложенный мне Создателем и родителями путь оказался познанием планеты и себя как её части, вхождением в естественную природу. Именно этот путь стал моей мотивацией, и он же даёт мне силы для того, чтобы идти.
— Что вообще самое трудное в кругосветке на надувном парусном тримаране? Что больше всего напугало или огорчило за этот год плавания? Или вам совсем не страшно?
Станислав Берёзкин: Почему не страшно? Страшно! Всем и всегда говорим: самое трудное — терпеть своих товарищей по несчастью, тех, кому не повезло оказаться с тобой на одном судне. Огорчило то, что судно оказалось очень хрупким. Поддержание его в «лётной годности» отнимает много времени и сил.
Евгений Ковалевский: Кругосветка на надувном парусном тримаране — это вызов прежде всего себе самому. Не просто выйти из зоны комфорта, надолго уехать из дома, сменить на время обстановку. Это полная смена образа жизни. Это — поместить себя на длительное время в чрезвычайно сложные, непригодные для нормальной жизни условия. Мокрая одежда, мокрые солёные спальники, хронический недосып, холод, голод, нападения акул и пиратов… Непредсказуемые ситуации, которые валятся валом, так, что уже привыкаешь к ним, как к чему-то ожидаемому.
Ко всем проблемам добавился и множественный ремонт, возможность которого начисто отрицал производитель. Мы получили тримаран не за два месяца до старта, как договаривались, а за два дня до выхода. Едва успели благодаря помощи друзей собрать эту удивительную посудину до конца, закидать внутрь палатки, вещи, приборы и продукты. Мы приняли решение соблюдать сроки и не успели реально оценить тот кошмар, который нам обеспечил производитель. Он не учёл опыт предыдущих плаваний, допустил стратегические конструкторские ошибки, сорвавшие нам большинство планов. Поломки начались на второй день движения по Балтийскому морю и до сих пор преследуют нас. До перехода через Атлантику мы дважды вставали на большой ремонт и вызвали не сочувствие, а негодование многих следивших за экспедицией, друзей и завистников. Мы упустили сезон, не успели обойти мыс Горн в декабре 2021 года, поэтому экспедиция из двухлетней превратилась в трёхлетнюю. Мы потратили все средства спонсоров и выигранного президентского гранта на вынужденные стоянки, ремонты и незапланированные траты. В итоге бюджет, рассчитанный до конца проекта, закончился на четверти пути. Продолжаются поиски средств, подаём на гранты в фонды и верим в успех.
В середине перехода через Атлантику — от Кабо-Верде до Бразилии — за 800 морских миль до берега подломилось основание мачты. Была критическая ситуация. Мы были на грани объявления May Day — SOS. Оперативно сработал наш береговой штаб, который подключил российское посольство в Бразилии. Бразильские ВМФ и спасательная служба направили к нам сухогруз для эвакуации. Совместными усилиями мы нейтрализовали ЧП и сумели дойти до берега.
В Южной Америке мы столкнулись с новым вызовом — санкции. Нам заблокировали наши карты Visa и Mastercard. Мы потеряли возможность расплачиваться за услуги, материалы, продукты. Сумели найти промежуточное решение. Руководитель берегового штаба экспедиции Юлия Калюжная оформила на себя китайскую карту Union Pay, привезла нам дубликат. Некоторые зарубежные банки эту карту принимают, но за услуги и в магазинах расплачиваться нельзя. Ищем банки и банкоматы, которые принимают Union Pay. Находим. Курс доллара нам непонятен. В интернете один, в банкомате второй, в народе третий. Заблокирована спутниковая связь. У нас спутниковые системы «Иридиум», которые перестали работать. На данный момент в океане у нас нет связи с береговым штабом, это опасно. Имеющиеся рубли перед блокировкой карт пришлось менять на местную валюту с трёхкратной потерей. Заблокирован вход на сайт Президентских грантов, нет возможности переслать открытки и посылки в Россию — направление закрыто. Это как минимум огорчает.
Много работаем, не высыпаемся. Оказалось, что вдвоём идти сложно главным образом потому, что не хватает времени для восстановления. Мы меняем друг друга на вахте каждые четыре часа. Четыре часа нужно держать румпель руля, смотреть на 360 градусов, не смыкать глаз ни на секунду, смотреть на картплоттер, на звёзды, на объекты в океане. Если отвлёкся на пару секунд, тримаран идёт не в нужном направлении, вероятна авария. После сдачи вахты надо обязательно поспать, не важно — день или ночь. Иначе на следующую вахту выйдешь усталым и будешь допускать ошибки. Ночью несколько раз чуть не столкнулись с яхтами и рыболовецкими баркасами, которые не использовали автоматический идентификатор судов. Мы не видим их на экране картплоттера, они не видят нас. В тумане и в безлунной ночи — опасно, возможно столкновение. После двух суток непрерывного движения и смены вахт из-за хронического недосыпа организм изношен так, что на вахте можно потерять сознание.
Сильно раздражают частые поломки основных элементов рамы тримарана, узловых соединений, руля. Мы не можем разогнать тримаран до заявленных производителем 13 узлов, поскольку прочность конструкции не позволяет быстро двигаться в условиях непрерывного волнения и вибрации. Переход Атлантики из-за поломки мачты завершили на севере Бразилии, а не на юге, как планировали. От Форталезы до Сальвадора 800 морских миль шли против встречного ветра, встречной волны и встречного течения. Шли не неделю, как обычно, а 30 дней. Это было невероятно тяжело.
Сейчас мы встали в Аргентине на четвёртую реконструкцию, будем менять основные балки, менять конструкции большинства узловых соединений, укреплять. По сути, мы делаем новое судно, которое будет способно обойти мыс Горн и пересечь Тихий океан. А за ним Индийский и ещё раз Атлантический.
И ещё, самое трудное всегда было и всегда будет не акулы, не штормы, не гигантские волны, не дискомфортные условия жизни на тримаране без удобств. Самое трудное — общение в замкнутом пространстве. Нас двое. Мы справляемся с этой главной трудностью. Мы научились принимать дополнительных участников, в том числе зарубежных. Они разряжают наше маленькое пространство. Мы научились не обращать внимания на слабости друг друга. Мы научились избегать серьёзных ссор и уходить от конфликтов. Мы умели терпеть и раньше, а сейчас умеем терпеть втройне. И терпение — это единственный шанс всё преодолеть. И мы преодолеем. Мы бросили вызов себе и Великому Океану, и мы доведём дело до конца.
— Какое самое яркое событие случилось за время путешествия? Какой день хотелось бы прожить заново?
Станислав Берёзкин: Пожалуй, самое сильное впечатление произвел мыс Рока. Обычно он скрыт туманом, но, видно, Бог решил, что нам надо осмотреть его со всех сторон, и с неба тоже. Три дня стояла прекрасная погода, мы наслаждались его видом с моря, съездили на смотровую площадку на машине и сняли его с дрона. Передать впечатление, когда стоишь на скале, за которой три тысячи миль суровой Северной Атлантики, словами очень сложно. Мир нарисовал неповторимую картину — небо и море слились в дымке, горизонта не было видно, было непередаваемое ощущение края Земли. Если бы с нами был «плоскоземелец», он был бы в восторге и сказал бы: «Вот видите, я же говорил!»
К сожалению, невозможно прожить момент таким, каким он был в первый раз. Это я говорю как фотограф — одно и то же место не бывает одинаковым.
Евгений Ковалевский: Яркие события — встречи с новыми странами, с новыми территориями, с новыми людьми. Их много, список новых хороших друзей пополнился десятками и сотнями имён разных национальностей. Некоторые, как нам кажется, стали друзьями навсегда. Мы — здесь, они — там, но наши сердца вместе. Запомнилась Европа, куда я попал первый раз в жизни. Светлая, благополучная, не напряжная, позитивная. Запомнились острова Кабо-Верде, особенно Санту-Антан. Горы, джунгли, экзотика, чистота, спокойствие, неспешность. И ведь это редкое место, где никого не колонизировали. Когда португальцы высадились здесь в XVI веке, здесь не было людей. На горах, на камнях, в джунглях люди основали поселения и живут радостно. Городок Минделу подарил миру знаменитую певицу Сезарию Эвору.
Запомнился Уругвай. Небольшой, дорогой, чистый, колониальная архитектура. Запомнились бездомные жители улиц Бразилии. Это особая «антикультура», которую я так пока и не понял. И, конечно, запомнилась и ещё запомнится Аргентина. Яркая, доброжелательная, обещающая много новых приключений, знакомств, знаний. Ведь мы здесь ещё несколько месяцев. Увидим Патагонию, Анды! В целом Южная Америка увлекательна, заразительна, позитивна.
Везде, во всех странах поражает и радует доброта людей и положительное отношение к русским. Я бы даже сказал, часто восторженное отношение к «русо», как они здесь говорят. Когда узнают, что мы из России, почти всегда в ответ слышишь: «О-о-о-о! Русо!» Нам со Стасом приятно и радостно.
— Как океан меняет человека во время столь длительного «личного контакта»? Что нового для себя вы открыли в этом плавании?
Евгений Ковалевский: Длительное общение с океаном меняет человека. Он ведь содержит мегатонны информации, энергии, знаний. Он регулирует температуру планеты, он поглощает энергию Солнца. Океан — великий! А сколько в нём жизни! На 100 планет хватит. И когда ты сидишь на ночной вахте в прекрасную погоду, луна бросает серебряную дорожку к тримарану, звёзды непрерывно падают в океан, исполняя желания, иногда к нашему судну подплывает стая дельфинов. Они прыгают и радуются, и кружат вокруг. И всё светится фосфоресцирующим светом. Это магия! Это водный Космос. И это жизнь!
Можно опустить ноги в воду, словно погрузиться в планету Земля, точнее — в Океан, в ближний Космос, как я называю то, что мы видим глазами. И чувствуешь, что ты принадлежишь Вселенной, что ты — её неотъемлемая часть. И понимаешь, что мы — часть Единого Закона Вселенной. Этот единый закон я называю Создателем. Я не знаю, как это выглядит. Возможно, это какой-то невероятный источник энергии и знаний где-то в космическом пространстве. Находясь долго в океане, попадаешь с ним в резонанс, начинаешь его чувствовать, как своего прародителя, как свою основу. Через полгода пребывания в океане я иногда перестаю чувствовать разницу между мной и ним. Мы — одно целое. Мы вместе. У нас один биохимический состав. Об этом я читал умные книги. Я чувствую, как мы перетекаем друг в друга. «Я вижу», как говорила героиня фильма «Аватар».
Океан для меня источник новых пониманий планеты и, что особенно важно, пониманий себя. Однажды я долго смотрел на океан и думал: «Океан добрый или злой?» Я смотрел шесть месяцев. И вдруг пришёл ответ. Я понял. Океан не злой и не добрый. Он сбалансирован. Это «Инь-Ян», основа баланса на планете Земля, основа истины, морали, нравственных понятий. Понятий справедливости, ценности Природы. Океан не лжёт и не лицемерит, не обманывает и не предаёт, не прикидывается лучше, чем есть. Океан — естественный и надёжный, благодаря своей незыблемой правде природы. Океан — носитель и хранитель истины. И тот, кто сумеет понять эту истину, достоин Нобелевской премии и всех наград человечества. Я — в пути за истиной.
Станислав Берёзкин: Я не склонен отводить океану роль какой-то особенной среды. Он — не абсолютная истина, а просто одна из стихий. Да, он похож на живое существо, но если подходить к нему с этой стороны, то он скорее симбиоз живых существ, планета, государство. В прошлом походе я окончательно утвердился в мысли, что человека ничто не может изменить, даже он сам. Меняется наше ощущение мира, меняется характер, образ мыслей, подход к познанию мира. Но сам человек, его личностные качества не меняются. Просто в долгом плавании, в экстремальных условиях, в одиночестве слетает «налёт цивилизации» и на передний план выходит тот, кто за этим налётом прятался. Со всеми вытекающими последствиями. И море здесь только один из факторов. Это может произойти и в горах, и во льдах, и в городе. Главное в обеспечении очищения человека — экстремальные природные и психологические условия.
Я шагнул на очередную ступеньку познания в этом походе, но связана она не с морем, а с людьми. Очень расширился мой круг общения, и это оказалось очень полезным для понимания того, что мы, как народ и цивилизация, живём по тем же законам, как и другие народы и цивилизации. Ни у кого нет «особого пути», все цивилизации, страны, империи — это организмы, которые рождаются, живут и умирают. И как все живые организмы, они уникальны и похожи друг на друга одновременно. Так получилось, что у меня сейчас очередной этап богоискательства — поиск божественного в человеке. И океан в нём — средство передвижения.
— Как вы думаете, человек на маленьком судне в бескрайнем океане — естественная часть этого огромного мира? Или он своей несгибаемой волей и личным мужеством противостоит враждебной стихии, покоряя её? Кто мы на нашей планете, как она нас воспринимает?
Станислав Берёзкин: Вопрос сложный, поскольку я никогда не был человеком несгибаемой воли и личного мужества. А с другой стороны — простой, потому что я точно знаю, что стихия нам не враждебна. Она просто нас не замечает. Море нельзя преодолеть, как марафонскую дистанцию на стадионе. Надо просто дать сигнал высшим силам о своём намерении. А они позаботятся о том, чтобы тебя пропустили. Или не позаботятся. Или позаботятся, чтобы не пропустили.
Евгений Ковалевский: Мы со Стасом идём очень близко к океану. Мы в нём живём. Есть изюминка в выбранном и построенном нами судне. Оно не отделяет нас от океана удобствами, которые есть на яхтах, катерах, лайнерах, бороздящих океан. Мы не отделены надежной защитой, барьерами, у нас нет удобств, а главное удобство — сам океан. Мы беззащитны, если он вдруг вздумает с нами поиграть. А он играет и веселится. И грохочет, и становится суровым, и проверяет нас на прочность, на «вшивость».
Я чувствую, что человечество уже отдалилось и продолжает отдаляться от правильного понимания океана. Оно отдаляется от правильного взаимодействия и диалога с природой. Это отдаление естественным образом сказывается на снижении морали и нравственной деградации. Интегрально человечество уходит от ценностей природы, хотя индивидуально все хотят чаще бывать на природе. Это противоречие, которое я ещё пытаюсь понять. Тяга к природе понятна, ведь мы все вышли из неё, из океана. Он — наш отец. Мы тянемся к нему. Мы инстинктивно чувствуем величие природы и её правоту, чистоту, справедливость. Природу, Великий океан, Великие горы нельзя, невозможно покорять. Мы — крошечная наночастица в сравнении с ними. И мы — часть этого огромного мира. Мы в нём и живём благодаря ему. Не случайно альпинисты не используют слово «покорять». Они говорят «взошёл на вершину». А покоряем мы свою лень, свою немощь, свой страх.
Я иду в океан, как сын к отцу, как новорождённый к матери. Для меня океан — это всё. Это могучая часть Создателя. Но и я, хоть и крошечная наночастица, тоже часть Создателя. Я иду в океан, чтобы почувствовать и осознать это. А несгибаемая воля и мужество помогут мне выстоять во всех невзгодах единоборства с бушующей стихией, справиться с полным отсутствием привычного комфорта, с вызовом, который я бросил сам себе.
Человечество создано как часть нашей планеты. Планета нас так и воспринимает. Мы свои для неё. Мы — её дети. Более того, наша планета — часть Вселенной и соблюдает основные её законы. Мы, люди, воспроизводим в своём развитии те же законы. И идя в океан, я надеюсь осознать эти законы, сформулировать для себя и других. Я иду за знаниями, за чувствами, за чистотой и моралью. Океан — учитель. Он принимает меня как ученика. Если я сумею услышать его, принять его энергию, если мне удастся понять истины природы, я бы хотел донести эти знания до молодёжи, до жителей России, до жителей всего мира. Мы — часть природы и должны беречь её. Если мы сможем это понять, мы сбережём себя и наших детей. Мы сберёжем всю Землю.
Источник: Александр Жирнов, Русское географическое общество